С тех самых незапамятных времен, когда я сшила свою первую благотворительную куклу, не было мне покоя. Очень хотелось повторить, да улучшить опыт, но не было достаточного стимула, а по-сему руки, как водится в таких делах, до этого никак не доходили. Единственная кукла, вязанная, хоть некоторое время и служила Ади проводником его самых сокровенных мыслей (кукла хочет… кукла боится…), опорой, и партнером по ночным полетам, вскоре была заменена розовым кроликом, который так и живет по сей день, единственный и неповторимый, в верном сердце Ади.
В играх куклы и всякие другие мягкие существа (по-большей части домашнего производства) в обиходе у нас не прижились. Воображаемыми блинчиками Ади всегда выбирал угощать нас, а все попытки кукольных чаепитий заканчивались фиаско – ни мне ни Ади никогда не было интересно вести кукольные светские беседы за кусочком фетрового тортика (и, скажу по-секрету, я всегда завидовала тем, у кого это успешно получается).
С другой стороны, Ади может провести целый вечер с кучкой простых канцелярских скрепок, которые он будет соединять, нанизывать одну на другую, складывать на манер поезда, изборажать, что это волшебные ключи, запирая и отпирая ими домашние двери, притворяться, что серебрянные скрепки это плохие парни, а цветные – хорошие. Я иногда, как загипнотизированная удавом, могу часами наблюдать за этой возьней, не в силах сдвинуться с места. Детство – воистину волшебная пора; когда я высыпаюсь и вкусно кушаю, я, может, и бываю затейницей, но возиться три часа к ряду со скрепками?.. Вот уж увольте!..
Вот в такой атмосфере непонимания я и приступила ко второй своей кукле. Ну и что, – уговаривала я себя, – когда очень хочется, то можно! В общем случилось именно то, над чем так любят похихикать (или повозмущаться, это уж как пойдет) на Вальдорфских форумах – мама в куклы не наигралась, и сотворила игрушку для себя. Чтобы уж совсем не ссориться с традициями, волосики и глазки соответсувют цветам адресата.
Кукла эта тяжеленький (хоть и небольшой) младенец, который любит пить молоко (прямо как Ади), и носит многоразовые подгузники (из моего старого ангорского свитера). Цвет велюрового комбинезончика Ади выбрал сам, попросил одеяло, чтобы кукле было чем укрываться. В куклы он по-прежнему не играет, но рад соседствовать с куклой в кровати, и иногда берет ее погостить в гостинной – угощает молоком, кутает в шелковый платок.
Мой собственный опыт показывает, что любая новая самодельная игрушка проходит через волну отчуждения и неприятия, она должна прижиться в доме, пропитаться его запахами, энергией, динамикой, быть “утерянной” и найденной снова, побыть другом, потом врагом, а потом снова другом. Любая особенная игрушка (а никто не будет спорить, что рукотворные игрушки – особенные) должна пройти через все те бури, взлеты и падения, путешествия по-спирали к центру и обратно, в которых обычно рождаются близкие отношения, будь то начало настоящей дружбы или любви.
У отношений с игрушками, как и с друзьями, тоже есть цикличность – у каждого из нас имеется своя орбита, и орбиты наши переодически сближаются, а потом снова отдалаются. Сегодня ближе один человек, завтра другой, сегодня лучший друг – розовый кролик, а завтра полосатая змея. Кто знает, что принесет завтрашний день для отношений Ади и куклы в зеленых штанишках? Ждем.
