Возвращаюсь к бабочкам…
После того, как мы выпустили наших весенних красавиц, нам стало одиноко. Дети просили монархов, я пыталась решить этот вопрос, и в своих поисках набрела на рекомендацию заглянуть под листики ваточника в поисках яиц. Я заглянула. И всё. Меня унесло в целый невиданный мне доселе мир – мир монархов. На каждом листике, как в колыбели качалась малюсенькая ванильно-белая жемчужинка, а в ней, конечно, жизнь.
Category: teachable moments Page 1 of 4
Самое прекрасное в хоумскулинге это то, что со временем начинаешь понимать, что любая ежедневная рутинная ерунда может считаться уроком, и чем дальше в лес хоумскулинг, тем легче эти моменты становится замечать. Ну, а уж всякие поездки, походы, музеи, фермы, и зоопарки это вообще нельзя заменить и месяцем в классной комнате.
В Субботу мы побывали на очередном ежегодном пикнике, который устраивает одна местная ферма. Как всегда, было очень интересно пообщаться с фермерами, понаблюдать за мирно пасущимися коровами, хорошенько разглядеть теплицу, в которой хозяева выращивают рассаду, покормить коз. Во время таких визитов всегда есть чему поучиться и нам, взрослым, и детям.
Несмотря на всю “экзотику,” в виде свиней и овец, дети были в совершеннейшем восторге от пса, который непременно хотел поучаствовать в нашем пикнике. Пес был вежливый и терпеливый, но настойчивый, а этим, знаете ли даже не все люди могут похвастаться, впадая, обычно, либо в одну, либо в другую крайность.
Еще сын имел возможность испытать свою удаль молодецкую на коне, и вволю набегался по сену с другими мальчишками. Домой Ади вернулся с исколотыми и исцарапанными ногами. Ну, это мужчину только красит!
(В какой-то момент Давид, пытаясь найти более удачный ракурс для съемки, как-то неудачно повернулся, подскользнулся, и повредил себе плечо. Поэтому фото есть только нас, любимых, а потом нам уже было не до животных и фермерских пасторалей.)
P.S. Дорогие Израильтяне, наши мысли и молитвы с вами! Простите, что только мысли и молитвы!
То, как непросто воспитывать детей в наш технологичный век, мы уже обсуждали. Не думаю, что у наших мам и пап было меньше родительских дилемм, но современные дилеммы какие-то особенно путанные (хотя может это только кажется?). Многие согласны, что злоупотребление экранным временем вредно для детей, но не всегда ясно, как, не впадая в крайности, помочь детям вырасти свободными от зависимостей, гармоничными и творческими личностями, и при этом научить их ориентироваться в реалиях современности, одной из которых является интеграция технологии почти в каждую возможную жизненную сферу.
Я тоже продолжаю балансировать между подсознательным желанием спрятать голову в песок, запретив вообще все, и осознанием того, что технология является частью мира, в котором живем мы, и будут жить (я надеюсь) наши дети, поэтому понимание ее и умение с ней сосуществовать будут очень важны в их недалеком будущем. Кроме того я не верю в тотальные запреты, мне кажется, что от них больше вреда, чем пользы, и именно поэтому предпочитаю учить детей (пока, в основном, только старшего) сначала находить, а потом взвешивать и анализировать найденную иформацию, соблюдать личную безопасность в киберпростанстве, и регулировать свое собственное экранное время (пока при нашем участии, конечно), так, чтобы оно не мешало их другим увлечениям.
Я думаю, что, как родители, и взрослые опытные люди, мы можем направлять неизбежное проникновение технологии в наши дома − и, как следствие, проявленное к ней детсткое любопытство − в положительное, творческое, и продуктивное русло. А через много (или даже немного) лет, кто знает, возможно, сможем собрать плоды своей открытости новому (даже если далось нам это нелегко). На всякий случай снова уточню, что я против того, чтобы увлечение технологией заменило собой свободную игру, личное общение с другими детьми, встречи с природой, творчество (такое, чтобы по-локоть в краске), поэтому ответственность за верную дозировку и объяснительную работу в этом контексте полностью лежит на родителях.
К чему я опять подняла эту тему?
Ну, хотя бы потому, что сын наш растет, и его все сложней защищать от доселе нежелательных каналов информации. Наши домашние правила не изменились, и продолжают служить нам верой и правдой, но сын уже давно хорошо читает, он наблюдателен и любопытен, поэтому задает вопросы и интересуется всем тем, чем занимаемся мы. И вот уже он хочет найти что-то в поиске или в YouTube, и я считаю, что нам всем будет гораздо полезнее, если я покажу ему, как это делается правильно, чем сделает он это тайно и забредет совсем не туда, куда требовалось. Да и с остальными вопросами, хотелось бы, чтобы сын всегда приходил ко мне или к папе, а не к чужим людям или друзьям, а для этого нужно быть готовыми на эти вопросы так или иначе отвечать.
Особенно это почувствовалось на фоне увлечения браслетиками дружбы, которое прокатилось по Северной Америке и, насколько я знаю, по Израилю, ну и нашу семью тоже стороной не обошло. (Насчет других стран не знаю, но буду рада услышать об этом от вас, дорогие читатели!)
Суть увлечения в том, что на небольшом приспособлении дети (младшего/среднего школьного возраста) плетут друг для друга красивые цветные браслетики из силиконовых резиночек (а настоящие умельцы вяжут даже ожерелья, кольца, и подвески ввиде животных, цветов и еще всякой другой всячины). Научиться это делать несложно, но требует определенной доли терпения, внимания и сноровки. Цвета у резинок яркие и красивые, можно сочетать их как угодно, а заодно развивать вкус и чувство цвета. Я вообще-то традиционалист, я люблю шерсть и хлопок (и предпочитаю, чтобы дети работали с натуральными материалами), но повальное увлечение этим замечательным хобби меня все равно очень радует. Хотя бы потому что помогает детям оторваться от тех же экранов, поощряет творчество, тренирует мелкую моторику (то, чего так не хватает большинству современных детей), сближает в реальном пространстве (а не в чате, уже не знаю какими именно чатами сегодня пользуются дети), учит пользе настойчивости, и способствует длительной фокусировке на довольно-таки статичном занятии (тоже редкость в наши времена быстро меняющихся картинок).
Причем тут компьютеры, технология и YouTube, спросите вы?
А при том, что инструкции (и вот они снова замаячили на горизонте) и тренировочные видео-ролики находятся на вебсайте компании, а так же на YouTube, и детям, увлеченным этим занятием, приходится учиться находить нужные им фильмы онлайн. В нашем случае, я воспринимаю это как благоприятную возможность попрактиковать с сыном азы комьютерной грамотности, упомянуть некоторые важные моменты личной безопасности в киберпространстве, ну и заодно помочь ему проанализировать и оценить качество тех или иных видео-роликов.
Чем не урок?
Но все это только верхушка айсберга, главное тут то, что для сына это стало еще одной творческой отдушиной. Он, как паук, плетет запоем, иногда целыми днями напролет. Делает браслетики для друзей, для себя, для нас, даже рассылает их по миру, например далекой любимой бабушке или подруге. Больше всего “достается” нам, и мы их гордо носим (хоть и не всегда), как ордена, как знаки отличия, как символы его большой любви. Ну, а самая большая поклонница его творчества, конечно, сестра, и, по ее первому зову, Ади бросается на новые подвиги.
А еще у сына есть мечта. Он хочет изобрести свой собственный браслет, снять обучающее видео и тоже выставить на YouTube. И, безусловно, я его в этом поддерживаю! Но иногда так хочется ухватить его за рукав и попросить не спешить. Я порой с трудом поспеваю за ним, и вообще за миром. Я отважна, но не до бесконечности, и часто явственно ощущаю, как отвага моя тает на глазах перед осознанием того, что современный мир (мой мир) сначала размеренно шагал, потом затрусил трусцой, а теперь уже движется галопом.
———————————————————
Еще обсуждения экранного времени:
Дети у экрана – часть первая
Дети у экрана – часть вторая
Укрощение строптивой
Любимая троюродная бабушка прислала Ади на день рожденья научный конструктор, который сначала надо было собрать, потом правильно подключить к батарейкам, и в благодарность за труды, он должен был, нам на потеху, пускать мыльные пузыри!
Ади с энтузиазмом взялся за сборку, но инструкции были на иврите, так что в итоге к работе подключился папа. Вместе мальчики-таки собрали эту чудо-машинку. Ади нетерпелось ее запустить, а в доме, вот засада, не оказалось мыльных пузырей. Не знаю, как у вас, но, оказывается, в Торонто зимой купить мыльные музыри нет никакой возможности. В итоге я устала от поисков (и еще больше от мольб сына), и сделала пузыри сама (классика: жидкость для мытья посуды, вода и глицерин). Видала я смеси получше, чего уж… Но для эксперимента наша смесь сработала прекрасно. Машинка пыхтела и жужжала, и-таки пускала пузыри.
Просто чудеса какие-то, даже я развлеклась на славу!
Прилично сфотографировать это чудо-техники в работе мне так и не удалось, а главного фотографа дома не было, но вроде на фото видно, что пузыри летают. Поверьте, это очень весело!
И вот, что по этому поводу я хотела сказать. Часто в мамских разговорах мелькает эдакое пренебрежение к построениям по инструкциям. И я это пренебрежение понимаю! Я тоже очень горжусь, что сын предпочитает выдумывать игры и модели сам, и ни на минуту не ощущает ступора, когда надо что-то сделать без инструкций. Но работа по инструкциям тоже очень важна, и даже не потому, что потом, в гипотетической профессиональной жизни, ребенку придется им следовать и их выполнять, а потому что в инструкциях кроется огромный обучающий потенциал. Иногда нам кажется, что строить по инструкциям это очень просто, но для этого тоже необходимы навык и привычка!
А для этого надо показать и рассказать.
Когда разговор заходит об “анскулинге” (прошу не путать с “хоумскулингом” = обычной школой дома), обычно создается впечатление, что дети в этой системе обучения полностью предоставленны сами себе − какие знания самостоятельно наковыряют, тем и пользуются. Но это не так. При такой системе родитель должен быть постоянно начеку, постоянно держать руку на пульсе, следить за новыми увлечениями ребенка, и ненавязчиво его в этом поддерживать, где помощью, где подсказкой, где нужными материалами, где хорошей книжкой. А параллельно еще обращать внимание на то, что, изучая интересующую его тему, ребенок так же непременно застрагивает важные базовые знания (ну там, например, записывая наблюдения за погодой, практикует письмо).
Как раз недавно читала прекрасные короткие размышления о том, что такая система напоминает старую народную сказку про топор. Когда хитрый солдат вроде бы варил только топор, ну и попутно еще пол кухни в свой суп всыпал. То есть неискушенному взгляду кажется, что вот же вроде ничего не делается (вода да топор), а на выходе “вкуснотень,” только никто не заметил, как тут подсыпали, там подмаслили, это добавили, то убрали. Многие анскулеры тоже, сознательно или подсознательно, развивают и поддерживают эту иллюзию “топора с водой” у общества, да и я сама, пропагандируя невмешательство, часто забываю или не замечаю, сколько мы на самом деле говорим на разные темы и делаем вещи, которые помогают естественным интересам перейти из количества в качество.
Пользу такого обучения я очень хорошо чувствую, когда у Ади появляется очередное увлечение. Но есть тут и засады… Например, когда он занялся оригами, получаться у него начало далеко не сразу. Сначала я не сообразила в чем дело, потому что знаю, что сын может построить по инструкции “Лего,” или что-то другое техническое, склеить дракона или робота из бумаги, сделать самолет, поэтому когда он начал осваивать оригами, мне даже в голову не пришло подойти к нему и объяснить, как это важно неспеша прочитать и понять сказанное, убедиться, что размеры и пропорции бумажных элементов являются именно такими, какие нужны для конструкции, потом посмотреть на чертеж, и только тогда приступать к работе, сверяясь со схемой на каждом новом этапе. Для меня это было очевидным, для него нет − несмотря на большой опыт с другими видами бумажного творчества, конкретно эти инструкции были для него примерно, как те инструкции на иврите, с которых я начала этот пост.
Когда я поняла, что он находится в совершенной растерянности перед порядком действий (и, пытаясь сложить модель, требующую длинного и узкого прямоугольника, из произвольно вырезанного листа бумаги, очень обижен тем, что у него ничего не получается), мы устроились вместе на диване, поговорили о пропорциях, о том, как можно менять размеры (не меняя сути), и о том, что импровизации не место, когда нужны предсказуемые результаты. Я показала сыну, как сложить прямоугольную бумагу так, чтобы получить ровный квадрат (казалось бы, я знаю об этом всю свою сознательную жизнь, но ведь кто-то когда-то меня этому тоже научил), отмерить нужный отрезок с помошью линейки, добиться прямого угла; мы потренировались делать аккуратные сгибы (уголочек-к-уголочку), проверили, насколько по-разному выглядят модели в зависимости от толщины бумаги, и дело сдвинулось с места.
Но самое восхитительное не это! А то, что на “официальном” уроке математики я могла бы часами объяснять и про пропорции, и про размеры, и про линейку, и про сантиметры, а тут за каких-то пятнадцать минут, без каких бы то ни было усилий, сын все это понял и запомнил, потому что ему это было интересно, потому что это то, чего он захотел сам. Казалось бы, что может быть банальней, чем прочтение инструкций? А сколько новых знаний, сколько важных и нужных открытий в них оказалось скрыто! Однако следует заметить, что при этом вагон и маленькая тележка внутренней мотивации, совершенно не означали, что сын не нуждался в помощи и поддержке, чтобы рассмотреть весь этот потенциал. И вот этот важный момент я в этот раз чуть не упустила из виду.
К сожалению, ребенка так же легко переоценить, как и недооценить, и на протяжении всего родительства (читай: всей жизни после появления детей) приходится балансировать на этой тонкой грани. Самое обидное, что такие (и подобные им) открытия всегда застают нас врасплох, и удивляют каждый раз, как будто случилось это впервые.
Я тону в этом лете, в детях и в том, как они ежеминутно меняются. Каждый раз, подбирая карандаши и обрезки бумаги, расставляя опять (и снова!) книги по полкам, сматывая нитки обратно в мотки, оттирая краску со столов, я понимаю, что при всем моем желании я не могу даже приблизиться к осознанию всего того, что происходит в их головах.
В каждом новом проекте, будь то бумажный самолет, робот из лего или размалеванный учебник, все, что я вижу, это свидетельства того, как они − неспешные, никем и ничем непрерванные, без стыда и оглядки, каждый на своем уровне − беспрерывно копают все глубже, все шире. Шагая вдаль на ощупь, и немного вслепую, они исследуют саму жизнь, где разбитый мелок, брошенный с высоты, это почти как открытие Северного Полюса.
Вчера мы побывали в чудесном месте, в заповеднике расположенном на огромной территории, большая часть которой покрыта болотами. И там мы видели чудо − мама и папа ласточки кормили своих пятерых птенцов. Впрочем, это было только одно из очень многих увиденных в тот день чудес.
Заповедник этот стал домом бесконечному разнообразию животных, и многих из них мы повстречали, гуляя по его гостеприимным тропинкам. Прямо у нас под ногами пробежала выдра, в кустах дети нашли молодого сурка, а потом хорошенько рассмотрели ондатру, которая даже и не собиралась убегать (пока мы ей не надоели). Болота там кишат лягушками, и головастиками. На воде растут кувшинки, а из камышей то и дело взлетают птицы. Там живут аисты, цапли и колибри. Там царят умиротворение и покой.
На болота мы поехали с друзьями, а там наши друзья повстречали еще и других своих друзей. В итоге гуляли мы под веселый щебет восьми или семи детей, я сбилась со счету. Вот уж где все создано для здоровой игры воображения и естественных физических нагрузок. На каждый наш шаг дети делают четыре, и передвигаются они, в отличии от нас, в основном бегом.
Ну и вот он опять, непрерывный процесс познания во всей своей красе − свешиваясь с досчатых мостиков дети пытались ловить головастиков (сачками, предусмотрительно оставленными под навесом неподалеку), они разглядывали гигантских жаб и улиток, играли в шпионов и первооткрывателей, и за весь день никто ни разу не пожаловался на скуку. А мы, взрослые, тем временем пытались увековечить красоты в памяти и наших фотоаппаратах.
Было жарко и влажно, и конечно же все устали. Но усталость эта была хорошей, приятной, такой какой бывает усталось после долгого дня проведенного на природе, да не за шашлыками (что тоже в свое время неплохо), а на ногах, прыгая по кочкам, шагая по пыльным тропинкам, балансируя на покосившихся мостиках. Меня всегда поражает, насколько очищается сознание после активно проведенного дня.
Читая про Финикийцев Ади заинтересовался производством соли. Оказывается, начало их солевой индустрии было положено, когда первые поселенцы на острове Ибица обнаружили натуральные соляные болотца. В них собиралась морская вода, а затем, под влиянием солнца, она испарялась. Оставшуюся на камнях соль, Финикийцы собирали и продавали, благодаря чему вскоре стали нацией торговцев и богатеев (хотя тому были и другие причины).
Для чистоты эксперимента мы взяли три емкости − в одной была простая вода, в другой раствор соли, в третьей раствор сахара. Ади высказал гипотезу, что простая вода испариться быстрее соленой и сахарной, и оказался прав. Объяснение почему так, я нашла, но вникать в него не стала (если кто-то может объяснить это кратко и изящно, буду премного благодарна).
Соль мы, конечно, “добыли”… Однако, кроме этого, в ходе эксперимента в сахар к нам наползло много муравьев, из чего мы сделали один интересный, и один грустный вывод. Экспериментируя с целью доказать конкретный “научный” факт, мы случайно “доказали” еще и другой − муравьи любят сладкое. А вот то, что они погибли, называется в науке безразличным словосочетанием “побочный ущерб.” Муравьишек было жаль, а нам они лишний раз напомнили, что любые научные изыскания так или иначе влияют на природу, поэтому наука это, конечно, хорошо, но не всегда чистое научное любопытсво оправдывает всю ту меру вмешательства в окружающую среду, которого она порой требует. В любом случае, в поисках ответов важно всегда думать на десять шагов вперед, но, к сожалению, более чем часто, любопытство побеждает, уж такая особенность научного мышления.
У нас продолжается летняя программа, но развлечения в этот раз мы выбрали более цивилизованные.
В Субботу с утра Давид с Ади отправились в недавно открывшийся в наших краях Леголэнд. Сынуля рвался туда давно, но так как развлечение это недешевое, да и мы сознательно стараемся сводить к минимуму посещения таких мест, поход в Леголэнд был обещан сынуле как подарок на окончание учебного года. Он очень ждал этого момента и безудержно радовался, когда момент настал. Пока мальчики развлекались, я и Либи остались охранять домашний очаг, а заодно сделали два вида мороженного − лето же все-таки!
(Заметка для родителей: Ади в Леголэнд понравилось, но Давид сказал, что за цену билета он ожидал большего. Место очень маленькое, тематических остановок немного, очень тесно и шумно. Если родитель отправляется один с более менее большим ребенком − обязательно взять себе что-то почитать/занять руки. Маленьким детям (2-3 года) там делать нечего. Если детей больше одного, но они большие и управляемые, то одного родителя достаточно, потому что убежать там, особенно, некуда.)
После Леголэнд мы все-таки решили заскочить на хотя бы один концерт (мальчики вернулись позже, чем мы рассчитывали) джазового фестиваля, поэтому, пообедав, отправились в Торонто, в Distillery District. Фестиваль бесплатный, и в разное время проходит в разных частях Торонто, но так как в этом историческом месте мы и так хотели побывать, концерт выбирали исходя из этого.
Ну что сказать?.. Это, конечно, не джазовый фестиваль в Эйлате, а больше похоже на выступление уличных музыкантов. Звучание было так себе из-за близости сцены, стульев почти не было, сидели как попало. Концерт начался на час позже заявленного времени.
Но, несмотря на это, все равно было очень очень приятно.
Во-первых, я (думаю, что и все остальные тоже) получила удовольствие от самой музыки (пела Selena Evangeline). Во-вторых, мы чудесно прошлись по старым улочкам между кирпичных промышленных домов позапрошлого века, а заодно рассмотрели разную интересную технику, которую использовали в производстве того времени (прессы, котлы и другие странные штуковины). А в-третьих (и главных), меня очень порадовали дети.
Дочка неважно себя чувствовала, поэтому сделав круг почета по площади, она попросилась сначала на ручки, а потом, проголодавшись и получив еду, захотела в коляску (вещь для нее невиданная − коляску мы обычно используем либо для коротких и стремительных марш-бросков, либо в качестве тележки для вещей), и так там и просидела весь концерт, мирно похрустывая гранолой. Но под конец она даже развеселилась, стала двигаться в такт музыке, дрыгать ножками, подпевать и хлопать. Сынуля едва стоял на ногах после своих утренних приключений, но мужественно отстоял весь концерт со мной в обнимку. В начале он пару раз вяло поинтересовался, когда же мы уже пойдем домой, но потом как-то перестал, потому что уши-то у него музыкальные, а музыка действительно была хорошей (певица пела много классики, вроде “My Funny Valentine”).
В перерыве мы ушли, решив не испытывать судьбу. Однако факт остается фактом, мы прослушали часовой концерт, и даже получили удовольствие!
Каникулам троекратное “ура!”
Отправляя сына в путь, в приступе одержимости (наверное, потому что конец года, и моя педантичная натура до судорог страшится хвостов) я дала ему с собой несколько листочков по математике и попросила записывать раз в день впечатления в его дневничке. И вы, конечно, уже знаете, что произошло…
Сначала я грозно хмурилась в Скайп, потом расстроилась, потом махнула рукой, а потом, глубоко вдохнув и выдохнув (чтобы привести в порядок душу и мысли), подумала, что действую сейчас вопреки всему тому, во что верю.
Ну действительно, математика математикой, но как на самом деле учатся дети? Они учатся, когда им интересно, и не просто интересно, потому что кто-то для них придумал обучающую игру, а когда у них появляется возможность самостоятельно исследовать окружающий мир, задавать вопросы, находить на них ответы, а потом снова спрашивать, потому что границ познания не существует, особенно, когда мы ведомы любопытством, интуицией и любовью к жизни. Говоря о границах познания, я не только имею ввиду то, что познание бесконечно, и варианты изучения каждой темы бесчисленны, но так же и то, что, как только мы выходим за пределы классной комнаты, четкое разграничение “предметов” перестает существовать, науки начинают интегрироваться одна в другую и переплетаться так, что отделить одну от другой становится невозможным.
Слушая путевые байки моих мужчин, я понимаю, что все то, что Ади увидел и услышал в путешествии, он никогда не нашел бы в своих рабочих тетрадях. А сколько важного, захватывающего, интересного, удивительного было бы пропущенно, если бы, вместо того, чтобы с разинутым ртом впитывать краски, вкусы и запахи новых впечатлений, он глядел бы в приготовленные мной листочки? Сколько всего осталось бы неосмысленным, непонятым, незамеченным, если бы сын механически делал дневниковые записи, не потому что на него снизошло вдохновение, а просто чтобы порадовать меня?
Жонглируя всеми этими вопросами, я тихо радуюсь тому, что Ади, вместо того, чтобы привезти исписанный дневник, вернулся полный живых и естественных новых открытий о мире и о себе. А сколько еще тайного и неосмысленного скрывается за его серыми глазами и проявится потом в виде вопросов, рисунков и фантастических историй, одному только Б-гу известно.
Чтобы попасть в Израиль, Ади пролетел почти пол земного шара, благодаря чему он, наконец-то, понял, почему бабушка идет спать, когда он только просыпается. Он слушал разные языки, он видел баухаус и древние стены Яффо. Он узнал, что можно общаться руками, ногами и улыбками, и, говоря на разных языках, прекрасно понимать друг друга. Он первый раз в жизни искупался в море. Он лежал часами в песке, беседуя с ракушками и слушая плеск воды. Он видел как старый город уступает дорогу новому, и как несколько пар умелых рук могут превратить облупленные стены в произведение искусства. Он гулял в метушне цвета, света, яркости, блесток и пестрых тряпок на рынке, он наступал на гнилые фрукты, упавшие с лотков торговцев, вдыхал их сладкий аромат, и ел тут же купленную черешню, выплевывая косточки на землю. Он познакомился с семьей, с далекими и близкими людьми, большинство из которых он, возможно, никогда снова не увидит, или увидит, но нескоро, но теперь он знает, что “мы” это не только мы, но еще много самых разных людей, которые его знают и любят. Он видел уличных котов (в Канаде они просто не существуют в природе), узкие улочки, на которых машины стоят почти одна на крыше другой, много-много шумных веселых людей на тесных бульварах вечно бодрствующего города. Он нюхал незнакомые ему специи, ел новую еду, слушал странную музыку, постепенно понимая, что мир это не только зима и чинные люди, говорящие на английском.
Мир огромен! Он разный, разнообразный, интересный, прекрасный, местами страшный, и всегда где-то там будет что-то другое, отличное от того, к чему мы привыкли в нашей повседневности.
И вот теперь, размышляя обо всем этом, я спрашиваю себя, о чем же я думала, озабоченно пихая листочки с математическими примерами в чемодан сына? Ведь лучшее напутствие, которое я могла ему дать это смотри, слушай, дыши.
Впрочем с этим заданием он хорошо справился и без меня.
Ади, начитавшись про пауков, решил попробовать себя в этой ипостаси. Из своих персональных ниток он сплел паутину, а потом пытался словить в нее сестру. Сестра воспринимать ловушку в серьез отказалась, и вопреки убеждениям брата, поставила перед собой цель разобрать ее на части. Не солоно хлебавши голодный паук (то есть Ади) решил, что побудет мухой сам, поэтому он свернулся калачиком посреди паутины, и пролежал там какое время, видимо, пытаясь проникнуться ощущениями мухи.
Даже боюсь себе представить игры сынули, когда мы займемся червями!
P.S. Кому-то интересно сколько и как используется компьютер в нашей домашней школе (и вообще)? Просто меня переодически спрашивают, я отвечаю, но не знаю, нужна ли эта информация кому-то еще.
P.S.S. От души рекомендую пост чудо-мамы Оли “Ожидание весны и философия вышивания,” очень важный для всех, а особенно для тех, кому кажется, что не все идет по плану.