Скамеечные хроники

Я когда рассказываю про наши лесные гуляния, мне часто жалуются, что детям на природе скучно, и говорят, что нам повезло, что дети такие “гулючие” попались. Так вот раскрою вам страшную тайну, сына в лес тащили почти насильно лет до трех, ну не насильно, конечно, но нужно было уговаривать. В нем было много тревожности – и мощь, тишина, и уединение леса его пугали. Но потом, как подменили, начал ходить с радостью и добровольно. У средненькой был короткий период, когда она предпочитала детские площадки, но у нее это так же быстро прошло, как и началось. Младшенькая бежит уже за остальными, но с ней пока сложно – никакие средства передвижения (включая руки и переноски) она не признает, а ходить то ленится, то отказывается просто из вредности, хотя гулять, в целом, любит.

Мы никогда не ходим в лес с компанией, это почти закон, за который среди друзей я имею репутацию буки, но, по моим наблюдениям, на природе дети учатся ультра-важному искусству бытия на едине с собой, а когда есть разговоры, метушня, и игры это невозможно. Так что играть мы ходим в гости и на детские площадки, а в лес наблюдать и наполняться.

Это, что касается длинных походов.

А ежедневные прогулки с детьми сейчас почти полностью взял на себя Давид, таким образом давая мне возможность поучиться. У него с детьми уже даже сложились собственные привычки и традиции. Например, обязательный сеанс общения со знакомой белкой, которая облюбовала дупло в одном из деревьев за домом; прогулка вдоль речки; посиделки в уютном природном шалашике, который высмотрел, придумал, и воплотил сын.

Шалашик это вообще отдельный разговор. Сын буквально всех построил на скоростное воплощение его затеи, чтобы она не заглохла и не забылась, как это иногда бывает, когда требуется вклад взрослых. Вместе с папой сын напилил бурелома на стенки шалаша и прикатил бревно в качестве скамейки. Потом они раздобыли кем-то выброшенный куст малины с землей и куст чего-то еще, и “посадили” их внутри шалаша. Сын эти кусты оберегает ревностно, и очень хочет, чтобы они ожили и зацвели. Позже он еще разбросал несколько из наших цветочных бомбочек, и теперь, обязательным этапом каждой прогулки являются посиделки в этом экспромт-логове. В последней сводке новостей из шалашика были любовные игры двух соек, так что, возможно, не только нам понравилось в нем отдыхать, а скоро там, может, и пополнение случится.

Ну, а в конце прогулок Давид взял за правило фотографировать детей на одной из четырех скамеек в скверике перед домом. Скамейки, кстати, были задуманы одним местным старичком (его уже нет в живых), а на призыв о помощи в исполнении задумки откликнулся один лишь Давид (который, по иронии судьбы, квартирой в этом доме не владеет, а всего лишь ее снимает). В итоге, муж мой совершенно добровольно, просто по доброте душевной (и под мое недовольное бурчание, за которое мне нынче стыдно ужасно) принял самое активное участие в выполнении проекта, а наши дети теперь на этих скамейках пыхтят, фыркают, закатывают глаза, но терпят папину прихоть – в конце концов не так часто им приходится позировать.

Не знаю, какая мораль у этой басенки, но, для себя лично, я в очередной раз зарубила на носу поменьше ворчать, особенно, когда кто-то что-то делает от души на благо общества. А то сама я люблю благие дела, а другим почему-то их делать частенько мешаю.