Продолжая философствовать на тему хоумскулинга, и вспоминая слова и доводы противников (ярых или просто сомневающихся) хотела сказать, что дело на самом деле не в самòм ультимативном вопросе – учиться ребенку дома или в школе? – а скорее в том какие уроки мы преподаем, находясь рядом с ребенком / детьми.
После долгих лет мучительных метаний, наконец-то найдя свою душу дома, теперь я настаиваю, что функциональность семьи, и тем более интеракция в цепочке родитель-ребенок, мне кажутся более полноценными, естественными и логичными, когда в первые годы жизни ребенка симбиоз между ним и заботящемся о нем взрослым является непрерывным. Но в независимости от того, какой у вас взгляд на этот вопрос, и в независимости от того где, ваша душа – дома или на вершине карьерной лестницы – правда в том, что домашняя школа открыта круглый год, и это все равно самая важная школа в жизни детей.
Домашняя школа первична и непрерывна, и математика не самая ее главная часть. Вернее, математика – самая незначительная ее часть. Математику можете преподавать вы, а может преподавать учитель в школе; возможно, из ваших уст ребенку будет легче ее воспринять, но в итоге, даже самый бездарный школьный преподаватель сможет донести до своего подопечного бòльшую часть необходимых во взрослой жизни математических тем. А вот уроки любви, внимания, заботы, терпения могут придти только из дома (я не говорю о патологических случаях), на примере каждодневных маленьких актов самопожертвования, непрерывного труда, и терпения друг к другу.
В пассаже ниже мама, домохозяйка и учительница солидной комманды хоумскулеров (мормонская семья), начинает текст с того, что, беременная очередным ребенком, она почувствовала отчаяние и неуверенность, не зная как вписать нового младенца в уже устаканенный распорядок уроков ее более старших детей. Но в какой-то момент она поняла, что младенец по-сути сам является уроком, самым важным уроком, который она может дать своим детям, и этот урок они больше не выучат нигде. Ни одна школа, ни один учитель не смогут научить детей всему тому, что приносит в дом приход нового миниатюрного члена семьи. И речь не только о всепоглащающей любви и посвященности этому странному беспомощному существу… Речь еще и об организации себя и функции дома, о логистике, о коммуникации, о домашней экономике, и, конечно, о терпении к младенцу, а также о заботе об остальных близких.
Текст мне этот ощутился очень близким и понятным, потому что именно об этом думала все последнее время, сейчас, когда оказалась c Ади и Либи дома один на один (или почти один на один).
Признаюсь честно, когда стало ясно, что присутствие Ади дома до Сентября неминуемо, я впала в самую безобразную истерику, какую только могла от себя ожидать. С одной стороны, мне хотелось насладиться в тишине и покое свежестью своего второго материнства, а с другой, я боялась взгромождать на Ади эти первые занятые и сонные дни. Я не знала, сможет ли он увидеть в них то же прекрасное, что видели мы.
Мне не хотелось, чтобы он меня видел уставшей, растрепанной, с оголенной грудью, с расплывающимся пятном молока на юбке; мне не хотелось просить его подождать, отойти, помолчать; мне не хотелось подстраивать его под свой режим, таскать туда, где ему быть совершенно не нужно, и участвовать в том, что ему не интересно; мне не хотелось отвлекать его от игры, от наслажденья жизнью, от иллюзий, от сказок и фантазий, от настоящего (как мне тогда казалось), от важного, от детского; мне не хотелось тревожить и тормошить его идеальный мирок, в котором он центр вселенной, в котором он царь и Б-г. И школа должна была мне помочь сохранить статус-кво детства Ади.
Но, как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. Клюнул нас жаренный петух, и посыпались на меня открытия. И оказалось (сюрприз! сюрпиз!), что дети умеют гораздо лучше, чем мы взрослые, видеть то, что красиво, правильно и естественно. Они пропускают все через призму своего магического зрения и на выходе получают совершенно другую картинку.
Кормящая мама – чудо! Акушерка – друг! Ночная поездка – приключение! Крик младенца – детективная задача!
Так что, забывают все это дети нашими трудами, когда мы изо дня в день, усиленно оберегая их детство, стыдливо скрываем и прячем функции семейной жизни, тем самым донося до них идею, что настоящая жизнь уродлива. Что ж удивляться, что люди взрослеют все позже, а эпидемия разводов в Северной Америке дошла до того, что теперь уже каждая третья семья решает разбежаться в разные стороны? Дети вырастают, так и не узнав, как выглядит настоящая семья, и сколько работы требует хороший брак. А когда они заводят свою семью, им продолжает казаться, что мир должен крутиться вокруг них, и каков же их шок, когда оказывется, что это не так. Мы так старательно оберегаем старших от участия в жизни младших, с благородной целью продления детства (до коле? до бесконечности?), что дети вырастают с прочно укоренившейся в их головах идеей, что малыши это помеха, источник беспорядка, усталости и раздражения. Но при этом мы забываем одну важную истину, которую хорошо знали наши бабушки – в домашних трудах и заботах детство не теряется, оно обогащается.
Я не знаю что нам готовит судьба в скором будущем… Ади нравится быть дома, но он скучает по школе и друзьям, и мы не в праве не позволить ему попробовать пройти этой дорогой, но я до конца своих дней буду благодарна этой возможности, показать ему жизнь настоящую, без прикрас и камуфляжа, красивую в своей естественности, прекрасную в своем несовершенстве. И я уверена, что этот редкий урок Ади тоже будет помнить всегда.
Вот уж золотые слова – The baby is the lesson.
