Вот уже замаячил ночной сон на горизонте (хоть и с переменным успехом), вот уже можно вести переговоры, объяснять и убеждать; на площадке можно не ходить по пятам, а только вяло поглядывать издалека поверх вязания; нет соски и молока по-ночам, а зубы чистятся не только самой настоящей флоридной пастой, но и с помощью нитки; поход в туалет происходит сам собой, без сопровождения, трусы одеваются и снимаются без посторонней помощи.
Смотришь на все это и думаешь, немного с гордостью, немного с грустью − дома поселился мальчик.
И вот приходит этот мальчик в один прекрасный день и с гордостью сообщает, что он кинул, а потом слил свою резиновую жабу в унитаз. Ты начинаешь кричать, издавать нечленораздельные звуки (стараясь при этом не терять голову, чтобы материться только по-русски), бежишь в туалет и понимаешь, что придется тебе поверить мальчику на слово. Мальчик при этом жутко расстроен, потому что ровно минуту назад он совершенно искренне собой гордился, а теперь совершенно искренне на вопрос “Зачем ты это сделал?” отвечает “Я не знаю!”
В другой раз ты ловишь мальчика на игровой площадке с оберткой чего-то съедобного, подобранной с земли, доедающего из нее кусочки, и опять в отчаяньи спрашиваешь “Зачем ты это сделал?” и опять получаешь стандартный ответ “Я не знаю!” А потом, дома, открыв морозильник, понимаешь, что что-то не то… проверяешь регулировку температуры и видишь, что она стоит на нуле. Тебе очень хочется обвинить кошку, но она не знает цифр, ты это знаешь точно.
Поэтому в панике, заново, как три с половиной года назад, ты начинаешь переставлять на высокие полки таблетки, запирать шкафчики с моющими средствами, прятать шкатулку с иголками, потому что вдруг, с ледянящей ясностью, понимаешь насколько еще рано расслабляться, насколько много еще впереди сломанного, съденного с земли и сказанного невпопад. Насколько мы еще нужны здесь и сейчас, больше чем когда либо, потому как ножки-ручки длинные и сильные, а вот мозгов еще мало, а те что есть − малюсенькие.
Признаюсь − согрешила! Расслабилась, заснула на страже. Но, череда вышеописанных событий заставила задуматься и кое-что переосмыслить. Так что теперь поводок укорочен, ожидания − понижены, доверия − немного меньше.
***
Несмотря на рассказанное выше, Ади уже второе утро готовит себе завтрак сам, под чутким руководством Давида. У них уже разработанна целая система − перед тем как начать готовить, Ади тащит свой стульчик к печке, влезает на него, и ждет когда Давид принесет яйца, потом они их вместе разбивают и мешают в сковородке, чтобы получить болтушку. После этого Ади, распираемый от гордости, съедает собственную же яичницу.
Но это не единственное что он делает.
Еще Ади накрывает на стол, а попутно мы тренируемся считать на практике (“Сколько нужно вилок?”). Вчера он был остановлен, когда пытался нагреть в микро налитое мной молоко, а на выходные минут сорок вычищал кошачий угол от рассыпанного песка с помощью пылесоса.
___________
P.S. Если кого-то интересует судьба нашего туалета и жабы, то жаба погибла смертью храбрых, а туалет был бы трагически разобран на кусочки, если бы не рыболовные способности Давида (он выудил жабу наполовину с помощью крючка и удочки) и не наш дражайший друг, который помог завершить акцию спасения в нашу пользу.
