После почти года спокойствия и тишины (не учитывая тысячи и одной крокодильих слез по-утрам) Ади снова готовят к переводу в следующую группу, группу дошкольников, как она здесь называется – дошкольников потому что здесь детки идут в школу с 4 лет, и несмотря на то, что в реальности это все еще садик, садики эти обычно уже при школе и правила там уже совсем другие – так что все, что относится к деткам с двух с половиной до трех-четырех лет называется “дошкольным.”

В группе дошкольников Ади ждала его первая любовь – Шанайя; как водится, она грудью проламывает путь на следующий уровень, а Ади идет уже по ее следам. Шанайя там уже больше месяца и Ади уже успел переключится на следующих жертв своего обаяния, но все же, по-свидетельсву очевидцев, был очень рад ее снова видеть. В разряд аттракций, наверно даже больших, чем присутствие Шанайи, было поражающее воображение количество новых игрушек, а особенно машинок; о машинках разговор отдельный – если Ади что-то любит, то любит сильно, поэтому Пэм уж не раз мне выла, что не может больше видеть как Ади часами возится с каким-нибудь грузовиком (надеюсь, он мне не заявит лет через пять, он он мечтает стать дальнобойщиком).

Вытащить из той группы обратно Ади не удалось. Более того, это с трудом далось даже Давиду, когда он пришел его забирать. Домой мальчики пришли разруганные и утомленные друг другом. После этого у Ади началься кризис возраста, и он решил, что если уж его отправляют к дошкольникам, он уже имеет полное право вести себя как тинейджеер, поэтому он отказался нас слушаться наотрез, за что и просидел больше часа в кровати… Правда, потом мы помирились и вместе поужинали картошкой с грибами.

А сегодня растроганный Давид мне сообщил, что, оказывается, Ади нравится Поваротти. Маленький эстет отказался выходить из машины пока не закончилась знаменитая ария из прицессы Турандот – Nessun dorma, свои действия он объяснил кратко, но веско – “Music! Music!” сказал он. По свидетельству Давида, слушал Ади арию засунув кулак почти целиком в рот.