Те, кто в детстве ходил на уроки фортепьяно, наверно, помнят, что учебные сборники были полны композиций с такими вот загадочными и многозначительнымы названиями. Тогда я терялась в догадках, что они этим хотели сказать, зато сегодня я знаю точно, что имели они ввиду графика-фрилансера, проработавшего почти год не выходя из дома.

Прошу прощения за очередной “фокус с исчезновением” (так это было в “Мастере и Маргарите”?), но я опустилась в очередной виток отшельничества и мизантропства, так что не взыщите, у меня это бывает. Возможно, по мере увеличения срока моего добровольного затворничества, у меня началось неизбежное одичание (вот сегодня собственного почтальона не признала, а вчера так плотоядно [видит Бог, не специально] улыбнулась молодому человеку, что он тут же начал меня клеить, а я всего лишь хотела быть любезной), а возможно, и просто руки не доходят – работы хватает, плюс подхватываю всякие вкусные подработки, чтобы содержать свои недешевые хобби.

Вообще всяких интересностей происходит море, но ведение дневника штука тонкая, поэтому стоит сделать один-два длинных перерыва – снова входить в колею не легче, чем начинать все сначала.

Плюс, муж мой дражайший не жалует мои многочасовые бдения у компьютера, и, завидя меня за сием деянием, начинает зеленеть. Вообще-то он, конечно, прав, мало того что я днем сижу здесь безвылазно, так еще потом вечером прихватываю по минутке… Так что я стараюсь все свои компьютерные дела заканчивать днем, а ежели днем много работы, то на писанину, конечно, уже времени не хватает, вот и откладываю ее до лучших времен.

Зато вязание Давиду пришлось по вкусу, то ли природный прагматизм берет свое (чует прямую выгоду для себя – шарфики там всякие, шапочки), то ли нравится ему что я своим теплым боком его грею, когда вяжу перед сном в постели. Вот такие смещения ценностей. Пока что концентрируюсь на одяльце Ади, осталось там еще… ну, знаете как говорят про Москву (не хочу ругаться по причине большого количества читателей родственного происхождения)… Но, с другой стороны, не хочу начинать ничего другого, пока с этим одеялом не разделаюсь. Конечно, такую титаническую бадягу я зря вот так с самого начала развела, но делать нечего, зато набью руку на простых узлах уж, наверно, на всю жизнь.