Category: Ади Page 6 of 36
На эти выходные я закончила шить мешочки для подарков, которые получат друзья Ади по-окончанию вечеринки. Ади сам сделал бирочки, написал на них имена и украсил. Друзья будут самые близкие и любимые в количестве шести человек (по паре на семью). А что в мешочках я потом покажу…
По традиции прошлого года, никаких особых развлечений мы выдумывать не будем. Может я идеалист, но ведь это же дети, они даже в пустой комнате найдут чем заняться! Но, на всякий пожарный есть у меня в рукаве и пара палочек-выручалочек, и при необходимости я готова ими воспользоваться. Я не сильна в планировании мероприятий, но Ади до невозможности скромен в своих запросах, и было бы не справедливо из-за моих жуков лишить его простой радости провести свой день среди дорогих ему лиц.
Если уж я делюсь нашими последними домашне-школьными достижениями, покажу еще наш календарь.
Ади никак не может выучить дни недели, а о месяцах еще и речи нет, и вообще понятие времени у него (вполне соответствуя возрасту, но все же…) еще весьма и весьма размыто. Если честно, то я надеялась, что в школе он этот момент схватит быстрее, но во-первых он там не каждый день, и это очень путает, а во-вторых, я вообще не знаю, что они там делают. Так что было решено заняться изучением календаря с Ади самим.
Я долго облизывалась на готовые карманчики, но меня задушила жаба, трат и так хватает, я лучше книжку куплю. Потом я думала сшить нечто подобное своими руками, но поняла, что у меня нет на это времени. А потом я увидела у Ади в комнате пластиковые карманы, которые мы купили некоторое время назад в Ikea, и у меня настал момент Бинго!
Центральный карман я прошила в четрех местах, а потом сделала прорезь сверху; для каждого такого мини-карманчика я распечатала названия месяцев и дней, и вставила их в нужном порядке. В самый правый карман Ади сделал свой собственный календарь на Ноябрь, и каждый месяц мы будем делать новую вставку. Теперь каждое утро у Ади есть новая обязанность – менять дни и числа календаря.
Может, это не самое мое прекрасное творение, но зато дешево и практично!
А вот и наша доисторическая шкала, вернее ее начало. Мы немного почитали про образование земли, а потом – так как понять это нелегко даже мне, не то что Ади – двинулись к кембрийскому периоду (550 миллионов лет назад), с его феерическим водным миром, полным зубастых и шипастых тварей. Изучив надлежащие страницы в книге, особенно понравившуюся нам живность мы наклеили на шкалу, надписав каждую, и даже кое-кого слепили… Правда, в самый ответственый момент кончилось тесто для лепки, а делать новое мне было некогда, так что долепим мы их как-нибудь потом.
С тех пор как началась школа, дни наши разделились на “домашние” и “школьные.” В школе пока все идет хорошо. Это не значит, что мы очень довольны, но учитывая, что мне такой распорядок весьма облегчает жизнь, и происходит это не в ущерб ребенку (Ади не экстатичен по поводу школы и новых друзей, но в целом, хоть и не рвется туда, он спокоен и расслаблен), принимать никаких решений мы пока не будем. Пусть вещи идут своим чередом, что-нибудь да замаячит на горизонте, я это чувствую…
“Домашние” дни не многим отличаются от нашего весенне-летнего образа жизни. Мы занимаемся делами, Ади играет сам, что-то рисует и мастерит, если мне надо срочно что-то сделать по-работе, он развлекает Либи (в основном, развлечение заключается в том, что Ади сидит рядом и играет со своими игрушками, а Либи пытается их у него стащить), а между делом мы обязательно втискиваем один-два урока из прежнего репертуара, счет-чтение-письмо. В школе, похоже, полезнее “обучающих” фильмов и бесконечной промывки мозгов на тему полит-корректности давать детям ничего не собираются, поэтому многие образовательные функции мы снова взяли на себя. Чтобы как-то разнообразить занятия, а также начать неспешно прихватывать предметы из программы первого класса, я начала пытаться вводить комплексные занятия (unit study) на самые различные темы.
В последнее время Ади стали явно больше привлекать мальчуковые забавы. Раньше его можно было усадить за любое рукоделие, лишь бы что-то новенькое, да у меня под боком. Теперь он частенько крутит носом и заинтересовать его моим старым репертуаром стало сложней. Но меня этим не напугать, поэтому я стала искать более подходящие развлечения.
Так, например, зная, что Ади интересует тело человека, я сначала воспользовалась моментом и подсунула ему мою старую “Анатомию для Художников” (Енё Барчаи), откуда Ади начал копировать скелеты, а потом мы вместе сделали гигантскую аппликацию (в рост Ади), с помощью которой ему было легче понять и запомнить разные части тела и органы. Во время занятия мы потренировали художественную часть (вырезание, рисование, расскрашивание, аппликацию), счет и измерения (Ади померял изображение и нарисовал справа шкалу, копирующую линейку, тем самым повторив цифры и их написание), и чтение – когда я, в качестве повторения, распечатала карточки с названиями, Ади их прочел и приклеил в соответствующих местах.
Похоже, что Ади ярко выраженный визуал, то есть человек, который учится глазами, образами, зрительной памятью. У нас уже давно завелось, что есть у него личная тетрадь, в которой он простым карандашом или ручкой вырисовывает все свои мысли и идеи, и там же чёркает на скорую руку (иногда прямо посреди беседы), когда должен что-то осмыслить. А теперь я еще и нашла этот новый для нас способ обучения, который не только визуальный, но и физический (попробуйте поползать по полу на протяжении нескольких часов!), а это лучшее, что можно придумать для нашего “вечного двигателя.”
Я совершенно точно буду пытаться применять создание подобных “плакатов” к другим предметам, когда это будет возможно. Например, по тому же принципу сейчас, начав изучение доисторических времен, мы работаем над временнóй шкалой с датами и событиями этих древнейших периодов. Это так интересно, учиться вместо с ребенком! Теперь я знаю с десяток названий самых старейших животных на земле; не думаю, что мне это пригодится в повседневной жизни, но ведь интересно же!
Вообще мальчишка растет и меняется семимильными шагами. Можно рассказывать и рассказывать, да время не всегда позволяет. Но все-таки продолжение еще следует, одни баталии с папой в шашки и домино чего стоят!..
Никогда бы не подумала, что дети с такой разницей, как у Ади с Либи, могут делать столько всего вместе. Ну, может не в прямом понимании, но все же…
Играть, читать и есть Либи хочет только с братом, и в этом вопросе не идет ни на какие уступки. Ади даже специально строит для нее модельки, чтобы она не разрушала более сложные конструкции, которые он делает для себя. Полистать книжку в присутствии Либи у Ади нет никакой возможности, разве что ей будет выдана стопка ее собственных книг. Да и новая еда пробуется веселее, когда ее за обе щеки уплетает братик, уж он-то точно плохого есть не станет.
Вообще в брате Либи нравится абсолютно все – как он ходит, как говорит, как поет, как смеется. Она полна восторга и искреннего восхищения, глядя на любые его деяния, что, конечно, не только приятно, но и возлагает на него немалую ответственность, которую, за исключением редких срывов, он принимает с гордостью и открытым сердцем. Иногда даже слишком… Ади беспокоится, что Либи что-то случится, о чем изредка говорят его сны, после которых он просыпается в расстроенных чувствах и его приходится долго утешать.
Я часто украдкой наблюдаю за ними, глядя поверх вязанья или косясь в сторону от экрана компьютера. Какие они разные и, несмотря на это, какая крепкая невидимая связь присутствует между этими двоими. Как бы ее – эту связь – не потерять, сохранить, закрепить? Ади не раз одиноко вздыхает вечером, когда Либи уже спит, а она всегда тревожно провожает его взглядом, когда он уходит по своим школьным или иным важным делам. Ади любит ее смешить и как-то немного по-родительски гордится всеми ее маленькии достижениями. Либи ловит каждый взгляд, каждое движение Ади, и всегда благодарно принимает все его (иногда удачные, а иногда не очень) попытки ее развлечь и развеселить.
И я, видя какие они живые, какие настоящие, все более нехотя, все более неспеша перевожу взгляд обратно к искусственному, холодному, чужому, и такому далекому мерцанию компьютерного экрана. (Все фото седьмого месяца Либи тут.)
– [Глядя на капельки дождя на стекле машины.] Эти капли похожи на слезы. Наверно, машина плачет, потому что ей холодно…
~ ~ ~
– Мама, деревья качаются, потому что они соскучились, и машут ветками, чтобы показать, что они рады меня видеть…
– Мама, когда я вырасту, я женюсь на Либи…
– Ты не можешь жениться на Либи, потому что она твоя сестра.
– Почему я не могу жениться на сестре?
В сомненьях, как бы это объяснить по-доходчивее, в рамках приличия, и на нужном возрастном уровне, я начинаю искать аналогию.
– Если ты возьмешь и смешаешь два красных, что получится?
– Красный!
– Правильно! Скучно!
– А если ты возьмешь синий и желтый, какой получится цвет?
– Зеленый!
– Правда ведь веселее?
Ади согласился. А через час он принес мне рисунок:
Чуть позже, все еще неудовлетворенный моими ответами, Ади пришел ко мне с новым вопросом:
– А кто женится на Либи?
– Какой-нибудь другой парень, – сказала я.
Сначала эта мысль ему не понравилась, он загрустил и задумался, но потом его лицо снова осветилось, и он сказал:
– Да, и может быть тогда мы все будем дружить!
Indeed, my boy, indeed.
Либи… Какая же она все-таки другая. Недавно с Давидом посмотрели фото Ади того же возраста и в очередной раз убедились, что дети приходят в мир уже готовыми людьми, со всем плохим и хорошим.
Если Ади в этом возрасте и улыбался, то слегка, полуулыбкой, как будто делал одолжение, а уж хохота от него дождаться было вообще практически невозможно.
Ади всегда был полон каких-то своих личных драм, просто драмы менялись и эволюционировали. С остервенелым упрямством он добивался переворота с живота на спинку, с ним же учился садиться, и так ничего и не изменилось сегодня, когда он учится писать. А если у него не получается, то держитесь все вокруг, слышно будет и на Луне. Настроения у него меняются как погода, набежали облака – все вокруг потемнело и нахмурилось, через минуту выглянуло солнышко, снова стало светло и весело. Непростой он ребенок, и наверное вырастет в непростого взрослого, у него все “очень” и все “слишком,” и мы, общаясь с ним, невольно сами перенимаем его стиль коммуникации с миром. Ади невозможно любить чуть-чуть, и злиться на него чуть-чуть тоже невозможно. (Ниже два фото пятимесячного Ади, если кто не догадался.)
Ади, он философ и немного демагог. Про Либи еще рано рассуждать в рамках таких материй, но мне сложно ее представить что-то доказывающей с пеной у рта. Она, наоборот, хохотушка и веселушка. Рассмешить ее проще простого, а хохотать в голос она начала когда ей не было и двух месяцев. Либи прагматка, делает то, что ей на данный момент необходимо, ломать копья она ни за что не собирается. Ее нужды для нее священны, она точно знает когда и что хочет (еще одно отличие от брата), а все остальное время неприхотлива и покладиста. Из-за нее, кстати, мне пришлось почти полностью отказаться от кофеина. После утреннего кофе, без которого просто не могу начать свой день, я теперь осваиваю прежде ненавистные фруктовые чаи.
Дневник свой я начала вести, когда Ади было больше года, поэтому многое забылось и стерлось из памяти. Например, я никак не могла вспомнить, был ли Ади таким же большим и тяжелым? И настолько меня этот вопрос замучал, что полезла я в бумажоночки из типат халав*, и оказалось, что нет, не был. В пять месяцев Ади весил 5,700 (Либи весит около девяти), а дорос до ее нынешней длины (72 см) только в десять месяцев. Вот она польза здорового образа жизни и душевного покоя. Либи только и думает, как бы вовремя поесть, да сон не пропустить, а у Ади все амбиции да амбиции, ни спать ни кушать не мог, так они его беспокоили. (Фото пятого месяца здесь. Для френдов.)
———————
* Типат Халав – специальная поликлиника, которая следит за развитием (физическим и ментальным) младенцев.
Приближается начало учебного года (у нас первый день школы – седьмое Сентября), и я все чаще пытаюсь вспомнить, почему и зачем мы решили отправить Ади на два раза в неделю в школу в подготовительную группу. Кто вообще это придумал и откуда взялась эта “дурацкая” идея?
За время, которое Ади провел дома, он очень вырос физически и ментально окреп. Он стал взрослее и ответственней, и это для меня и Давида как целый новый мир, полный познания и чудес. Такое впечатление, что между двумя и пятью годами Ади мы спали, а теперь проснулись, и видим перед собой совершенно другого человека. Взрослеющий ребенок это также удивительно, как новорожденный младенец, тут все ново, каждое открытие хочется впитать в себя, осознать, осмыслить. Только вот время начинает бежать еще быстрей, потому что свершения приходят одно за другим, чередой.
В Марте, в одно прекрасное утро проснувшись домашним ребенком, Ади всего-то не очень твердо знал буквы английского алфавита, и весьма смутно цифры от одного до трех. В раннее образование, как вы знаете, я не верила (и мнения своего в целом так и не поменяла), но имея скучающего осьминога дома, мне все равно надо было с ним чем-то заниматься. Поэтому мы начали делать уроки.
Шесть месяцев спустя, Ади пишет (слова из трех-четырех букв), читает книжки для начинающих читателей, с нашей помощью читает сложные и длинные слова, а также пытается (вполне успешно) прочитать все, что ему попадается под руку (вывески, надписи в машине, названия на упаковках). Ади считает от одного до ста – с подглядкой – но если вспомнить, что еще в Апреле я не один раз пускала слезу, когда Ади не мог различить цифры “четыре” и “пять,” даже это достижение немалое. С первым десятком мы делаем упражнения на сложение и вычитание, используя счеты, желуди, пальцы, а иногда даже делаем это в уме.
Я выбрала смешанный стиль обучения. Математику и чтение мы учим придерживаясь программы, все остальное как карта ляжет, что называется простым и емким словом “анскулинг.” Для програмной части мы используем книги и немного компьютер. Первое время занимались по пятнадцать-двадцать минут (не каждый день), чем-то одним (или буквы, или цифры) после чего у всех начинали плавиться мозги. Теперь занятия, совершенно без усилий, растягиваются до полутора часов (разными предметами), и Ади садится заниматься сам и охотно, знакомые задания выполняет с минимальным контролем. Иногда он сам достает игровые карты с математическими примерами и, судя по всему воспринимая это как игру, начинает их решать.
Не примите мой рассказ за хвастовтсво, мне самой очень важно это зафиксировать для себя, во-первых, как своеобразный итог наших домашних приключений, а во-вторых, просто потому что я сама немного шокирована результатами (при том, что академической одаренности у Ади, на мой неопытный взгляд, не наблюдается).
Но академическая сторона дела это еще не все. На глазах у Ади из черной земли поднялся плодоносящий огород, Либи превратилась из новорожденной в маленькую девочку, с ярких книг для малышей мы перешли на длинные разбитые на главы книги, в которых, выражаясь словами Алисы, “совершенно нет картинок,” а читаем теперь не только мы Ади, но и Ади нам (по обоюдному уговору, книжка в день). Этим летом мы извергали вулканы, гонялись за кузнечиками с лупой, делали бумагу, рассматривали крылья мухи в микроскоп, валяли из шерсти, лепили из глины, запускали змея, строили из коробок, вырезали из картона динозавров и драконов. И как будто всего этого было мало, на прошлой неделе Ади научился кататься на велосипеде без вспомогательных колес, всего за два триумфальных выхода с папой, и теперь они регулярно выходят по-вечерам оттачивать мастерство, например, вовремя тормозить.
Ади, кстати, после рождения Либи перешел в ведомство папы, и даже не потому что я больше не могу сопровождать его в различные приключения вне дома так регулярно как раньше. Скорее, произошло это из-за того, что с появлением сестры Ади как-то сам собой возмужал и повзрослел (насколько может возмужать наш нежный мальчик в его нежном возрасте). Это не идет от нас, это случилось как-то незаметно и очень естественно, и поэтому, символически, как в старинных таинствах расставния мальчиков с миром матери, мне пришлось начать потихоньку отпускать Ади в мир мужчин. В моих с ним отношениях по-прежнему много прикосновений, объятий и шепотов, а когда Ади насыщается, они с папой идут покупать гвозди или бить коленки на велосипеде.
В общем вывод, к которому я пришла – детей учить дома однозначно можно. Это совершенно крышесносительный опыт для всей семьи. Подходит это не всем, но если подходит, то жизнь полная эксперементаторства, сюрпризов и неожиданных поворотов обеспечена. Это сближает и раскрывает глаза на многие вещи. Для того, чтобы все работало эффективно, нужен один взрослый, который не работает вообще, или работает из дома, обзательно с гибким графиком. Я читала про героев, которые работают на полную ставку днем, и учат своего хоумскулера вечером, но мне сложно себе представить насколько это “полезно для здоровья.”
Единственно где случился прокол, как и ожидалось, это с общением, но не потому что решить этот момент невозможно, а чисто по нашей вине. Мы, зная что в Сентябре все-таки будет школа, как-то особо не искали вариантов выхода из положения. Каждую неделю, более или менее критическая масса в интеракции с другими детьми достигалась с помощью футбола два раза в неделю, плавания каждый день (два раза по десять дней), изредка гостей, и спорадических выходов с папой на площадку. Но иногда этого не хватало, и если в итоге мы заберем Ади домой, надо будет подумать о том, где найти детей, с которыми можно будет встречаться регулярно не только дома, но и на нейтральной территории (например, сходняки других хоумскулеров).
Если все так хорошо, почему все-таки школа?
И я и Давид окончательно куплены еще с начала Июня. И даже Ади уже не так как раньше рвется в обитель знаний. Но именно из-за того, что опыт этого года будет очень ненавязчивым, а нам всем уже есть с чем сравнивать, мы единодушно решили не хлопать дверью и дать школе еще один шанс, а заодно позволить Ади выбрать. Я знаю, что вступаю тут в зыбкие воды, и перекладывать ответственность за такое решение на плечи ребенка несправедливо и неправильно, и это совсем не то, чего мы пытаемся этим шагом добиться.
Просто, и вы знаете это лучше меня, нельзя забывать о том, что многим детям в школе совсем неплохо. Особенно, если повезет с учителем и друзьями. Поэтому, учитывая школьное прошлое Ади, которое не всегда было плохим, а также его невероятную общительность, мы все-таки хотим – в свете бурного последнего учебного года, и держа руку на пульсе – понять сможет ли он, сохраняя самобытность, жизнерадостность, природное любопытство, очаровательную невинность и неуемное свое творческое начало, взять и то хорошее, что, мы надеемся, может предложить школа.